Убить Распутина повезло, как известно, террористической организации князя Феликса Юсупова. Однако примерно за год до его знаменитого теракта, зимой 1916 года, вовсю готовил покушение на Гришку Распутина и министр внутренних дел Российской Империи Алексей Николаевич Хвостов.

Хвостов был опытным карьеристом и одновременно представлял большой интерес для клинической психиатрии (сам себя он характеризовал в одном из разговоров как "человека без задерживающих центров"). На должность министра его продвинул, кстати, именно Распутин. Но как с прямыми обязанностями министра, так и с планами убийства Хвостов управлялся из рук вон плохо.

Хвостов поручил убийство Распутина Белецкому, директору Департамента полиции, и Комиссарову, помощнику начальника петербургского охранного отделения, который непосредственно отвечал за охрану старца. После брифинга Белецкий и Комиссаров решили, что министр окончательно сдурел (что было безусловной правдой, но в случае с Хвостовым вовсе не было совершенной новостью - службы были в курсе, что тот и раньше любил учудить). Они решили не отказываться от выполнения указания, чтобы иметь возможность его саботировать. Поэтому они несколько недель вешали Хвостову лапшу на уши, делая вид, что подготовка убийства идет полным ходом. Показывали ему яд, который будет накапан куда надо, и так далее.

Когда вес лапши превысил допустимые санитарные нормы, Хвостов начал что-то подозревать и придумал запустить резервный план. Осуществить его он доверил своему старому знакомому Ржевскому, порученцу на подхвате, пообещав тому за убийство старца хорошие деньги. Ржевский тут же рассказал о заказе своей любовнице, а клубным знакомым уверенно пообещал вскоре вернуть карточные долги. После чего поехал по поддельному паспорту через Финляндию в Норвегию, чтобы обсудить варианты покушения с жившим там в изгнании иеромонахом Илиодором, заклятым врагом Распутина.

Естественно, Белецкий, у которого полицейская система информирования работала отлично, быстро все узнал, арестовал Ржевского, напугал его и раскрутил на показания против Хвостова. Параллельно слухи о заговоре Хвостова и Ржевского самоходом пошли гулять по Питеру и догуляли до самого Распутина, а затем, через Вырубову, дошли и до императрицы. Поскольку Белецкий в это время еще не делал никаких докладов по выявленному, но предотвращенному злодеянию, Хвостов попытался сделать крайним именно его, и даже некоторое время считал, что ему это удалось - Белецкого спешно отправили генерал-губернатором в Иркутск, что в те времена и в тех кругахбыло равнозначно почетной ссылке.

После этого крышу у Хвостова сорвало напрочь. 26 февраля он совершенно открыто в своем кабинете рассказывает жандармскому генералу Спиридовичу о своих планах в отношении Распутина, который, по его словам, был немецким шпионом.

"Бросив мне: -"Вы все равно все знаете", Хвостов довольно цинично рассказал мне как он дружил с "Гришкой", как бывал с ним в веселых домах и, как решил избавиться от него. Он рассказал мне, как еще в прошлом году он пытался отправить Распутина в поездку по монастырям с тем, чтобы на одном из переездов игумен Мартемиан столкнул бы пьяного Распутина с площадки вагона под поезд. Но все расстроил хитрый Степан (Белецкий)".

Естественно, Спиридович, который отвечал тогда за охрану императора, тут же отправился на доклад к дворцовому коменданту Воейкову. Тот отправил запрос Хвостову, какие у того имеются свидетельства о причастности Рапутина к шпионажу. Хвостов ответил, что никаких свидетельств нет и что Спиридович его неправильно понял.

Через две недели Николай отправил Хвостова в отставку - без наград и поощрений, что у государя означало крайнюю степень неодобрения. Иных наказаний Хвостов за свои художества не понес, хотя вред репутации правительства он нанес громадный, почти сравнявшись в этом достижении с Распутиным.

Старца, как известно, грохнула банда князя Феликса Юсупова в декабре того же года.

Хвостова расстреляли в 1918 году в Москве в рамках так называемого "Красного террора" - в числе других заложников из духовенства и "бывших".