В прошлую пятницу, 29 января, не дожив буквально пары месяцев до своего 111‑летия, в Израиле скончалась женщина по имени Геня Рабинов. И нет, указанный в предыдущем предложении ее возраст — это не опечатка! Геня, на момент своей кончины являвшаяся, судя по всему, старейшей жительницей Израиля, родилась в апреле 1910 года в белорусском Пинске (тогда город принадлежал Российской империи). Бурный XX век, как и в случае со многими другими людьми того поколения, наложил свой отпечаток на биографию Гени. Достаточно сказать, что за первые 11 лет жизни ее родной город дважды сменил государственную принадлежность: после Российской империи он успел пару лет побывать в составе Украинской Народной Республики, а с марта 1921 года, после окончания советско-польской войны, стал частью Польши.
Несомненно, если бы Пинск стал советским не в 1939‑м, а двумя десятилетиями раньше, судьба Гени Рабинов сложилась бы совершенно иначе. В Польше же вариантов было все-таки побольше, и отец девушки, достаточно обеспеченный человек, владелец гостиницы и магазинов, планировал дать дочери высшее образование — и не где-нибудь, а в Париже! Однако Геня решила иначе и — то ли после краткого пребывания во Франции, то ли сразу из Польши (источники в Интернете тут расходятся) — отправилась в Палестину, как тогда называлась британская подмандатная территория, на которой впоследствии было создано Государство Израиль. Приехав туда в 1931 году, Геня поселилась в основанном годом ранее кибуце Шаар ѓаГолан, в котором и прожила до самой смерти.
Жизнь в Палестине была, конечно, совсем не такой, к какой привыкла девушка из обеспеченной семьи. Гене и ее мужу приходилось очень много работать: они прокладывали дороги, работали в поле, а когда требовалось — брали в руки оружие (такое уж тогда было время). В 1944‑м родился их единственный сын Амнон, спустя годы он и сам обзавелся семьей и детьми… Сорок лет назад Геня Рабинов овдовела. После смерти мужа она перебралась в маленькую комнатку в кибуце, продолжала работать и радоваться встречам с сыном, двумя внуками, а позже — еще и с пятью правнуками. При этом до преклонного возраста оставалась весьма активной — по словам ее сына, только в возрасте ста лет семье удалось уговорить Геню перестать ездить на велосипеде!
В апреле прошлого года израильская газета «Вести» напечатала небольшую заметку о Гене к ее 110‑летию. Это было уже в разгар эпидемии, что отчетливо заметно в тексте, начиная прямо с заголовка: «Победили «испанку» — победим и «корону». Также там упоминалось, что сын поздравил маму с юбилеем только по телефону — из-за карантина. И далее в заметке отмечается: «У Гени удивительная память, она помнит все эпизоды своей долгой и непростой жизни — Первую мировую, «испанку», которая выкосила миллионы. Правда, о некоторых моментах предпочитает не говорить. О Холокосте, например. Слишком больно…» — из чего можно сделать вывод, что ее близким, увы, не удалось покинуть Пинск до начала Второй мировой войны. Скорее всего, они разделили участь остальных евреев города, расстрелянных в октябре 1942 года при ликвидации Пинского гетто…
Лишь в самые последние годы Геня переселилась в кибуцный дом престарелых, где за ней ухаживали с большим уважением. Но и там она продолжала вести активный образ жизни по мере сил. Прошлогодняя статья в «Вестях» заканчивается так: «Иногда Геня с улыбкой спрашивает: «Что же я такого натворила, что даже Всевышний не хочет меня прибрать?» — а потом отправляется хлопотать по хозяйству. В таком возрасте это уже не легко, но и человек она — особенный». Дай Б‑г всем нам прожить такую долгую (и, кстати, соответствующую традиционному еврейскому пожеланию «до ста двадцати») и насыщенную жизнь, сохранив ясность ума и бодрость духа!